Детство, опаленное войной

Алексей Иванович Ларионов жил и трудился в городе Покачи на протяжении 20 лет. Покачевцы помнят его как грамотного руководителя Центра занятости населения, а затем корректора газеты

«Покачевский вестник», верного друга, заботливого семьянина, хорошего человека и талантливого поэта

Его литературное наследие хранится в нашей редакции и в городской библиотеке. Стихи Алексея Ларионова о нашем городе, о Великой Отечественной войне декламируют школьники на творческих конкурсах, на уроках и внеклассных мероприятиях. Но мало кто знает о нелёгкой судьбе поэта, детство которого пришлось на суровые военные годы.

Об этом в своём сочинении написал внук Алексея Ивановича – Владислав Ларионов:

«Я в окопах не мёрз и в руках не держал автомат:

В год начала войны я ещё был трёхлетним мальчишкой.

Но война моё детство огнём опалила стократ,

Я её на себе испытал, а не просто узнал понаслышке».

Ларионов А.И.

Эти строки написал мой дедушка, Алексей Иванович Ларионов. Детство дедушки пришлось на тревожные предвоенные годы и закончилось сразу же, как только началась Великая Отечественная война. Она ворвалась в жизнь Алёши ранним утром 22 июня 1941 года. Семья его: отец, мать и младший братишка – жила на пограничной заставе, недалеко от Брестской крепости, в небольшом деревянном домике. Десять таких домиков стояли за высоким деревянным забором. Поодаль было два длинных дома-казармы, где жили солдаты-пограничники. Отец Алёши, Ларионов Иван Иванович, был старшим лейтенантом и учил солдат боевой подготовке и умению в любой момент встать на защиту священных рубежей любимой Родины. Рано утром 22 июня Алёша проснулся от тревожного голоса матери: «Вставай, Алёша! Ну, вставай же скорее!» Они выскочили во двор, вокруг всё горело. Прибежал отец – лицо чёрное, гимнастёрка в крови. Он что-то говорил, поцеловал жену и сына и куда-то торопливо повёл. Кричала мать… На улице уже стояли машины и подводы с людьми, Алёшу с мамой вместе с другими женщинами и детьми усадили и долго везли. Потом погрузили в вагоны, поезд помчал их в неизвестность, подальше от отца, которого Алёша больше никогда не увидит. Ночью эшелон разбомбили, когда он стоял на полустанке, ожидая отправления. Одни вагоны падали под откос, другие горели на рельсах. Паника, крики, стоны! Алёша очнулся в высокой траве, болела спина и рука, лицо в ссадинах и крови, нестерпимо хотелось пить. «Вот ещё один!» – услышал Алёша чей-то голос. Его поднял на руки какой-то мужчина в белом халате. И опять их усадили в подошедшие машины и повезли дальше. Так после бомбёжки Алёша потерял и мать. И на долгие годы остался круглым сиротой.

Кругом земля тряслась от взрывов,

Осколки рядом «хлоп» да «хлоп».

И старшина с плечом пробитым

С трудом стащил меня в окоп.

К его плечу, дрожа от страха,

Я так приник, закрыв глаза,

Что с кровью воина смешалась

Мальчишки горькая слеза.

А после – теснота вокзалов.

Мельканье вёрст. Мельканье дней...

Страна советская спасала

Богатство главное – детей.

Нас увозили эшелоны к востоку,

Вглубь большой страны,

От пуль горячих, бомб жестоких,

От страха смерти, От войны

Так дедушка оказался на Урале, в детском доме. Вскоре он напишет об этом периоде своей жизни:

«И уже рядом не было мамы, друзей и братишки,

А отец на границе погиб, защищая Отчизну, наш дом.

Я остался один, и с тех пор я ничьим был сынишкой.

Моим домом теперь стал далёкий уральский детдом».

В то время тяжелораненых солдат тоже отправляли в госпиталь за Урал. И ребятишки из детского дома помогали медсёстрам ухаживать за больными, писали солдатам письма домой, приходили в палаты со своими детскими выступлениями. Дедушка рассказывал нам об одном таком концерте, а впоследствии написал стихотворение «Со слезами на глазах».

Когда закончилась война и стали разбирать документы, детей начали отправлять туда, откуда их привезли на Урал. Алексея отправили в детский дом посёлка Колтуновский Ставропольского края.

Послевоенное время оказалось тоже нелегким. Страшный голод охватил нашу страну. Тяжело приходилось всем людям и особенно детям-сиротам. Вот как об этом написал в своих воспоминаниях мой дедушка:

«Был дружок у меня – Львов Володька,

Он в войну меня брюквой кормил:

Воровал на чужом огороде

И тайком мне в детдом приносил.

А теперь вместе с ним мы бродили

По полям и лесным полосам.

Там еду и себе находили,

И таскали в детдом пацанам.

Мы из гнезд яйца птиц забирали,

Дикий мед воровали у пчел,

Мы всегда вместе с ним «промышляли».

Но однажды один он пошел.

Так никто до сих пор и не знает,

Где гранату найти он сумел,

Что и как он с гранатою делал,

Но на воздух Володька взлетел.

Мы его хоронили всем классом.

На могиле – из жести звезда...

С той поры и до смертного часа

Боль осталась в душе навсегда.

Хоть прошло уже времени столько,

Но клянусь тебе, названый брат,

Той гранаты фашистской осколки

До сих пор в моё сердце летят».

Страшное, ужасное время выпало на долю взрослых и детей. Почти 4 года длилась война. Она унесла жизни 27 миллионов людей. Превратила в руины наши города и сёла. Нам, поколению 21 века, трудно даже представить, как могли люди вынести всё это!? Ка кой же долгожданной должна быть победа! Дедушка впоследствии написал об этом счастливом дне такие строки:

«Весна Победою венчала,

Венчала всех – живых и мертвых.

От горя, радости кричала,

Надежда возвращалась с фронта.

Я видел боль в глазах суровых...

Ремни... линялые пилотки...

Россия улыбалась снова!

И песнями гремели глотки!

Танкист, соляркою пропахший,

Вдруг подхватил меня подмышки

И над толпой «Урра!!!! Кричавшей,

Меня он поднял, как сынишку.

И я, детдомовец со стажем,

Мир получив, как дар, в наследство,

Не мог тогда заплакать даже,

Но понял вдруг: вернулось детство...»

События и ужасы Великой Отечественной войны оставили в детской душе дедушки настолько глубокий след, что и спустя много лет он ощущал острую боль души, словно это было только вчера. О нем не надо много рассказывать. Достаточно просто прочитать его стихи, чтобы зримо представить его детство и детство тысяч детей в это страшное военное лихолетье. В его стихах всё – правда. Я горжусь своим дедушкой и постараюсь быть достойным его памяти.